Предтечи этажерок [СИ] - Константин Николаевич Буланов

было предложено к производству еще в 1907 году, но не получило одобрения от собрания акционеров. Правда, в отличие от заокеанской машины, что так и осталась на бумаге, русский безрамный трактор, у которого исключительно картеры агрегатов обеспечивали жесткость конструкции, работал даже не на дизеле, а на сырой нефти - Тринклер, поколдовав над предоставленным Маминым калильным двигателем собственной конструкции, что позволял игнорировать патент Дизеля, сделал его двухцилиндровым и довел мощность до 25-ти лошадиных сил, что в свою очередь позволило использовать уже трехлемешный плуг да еще на большей скорости, тем самым снижая затраты на распашку 1 десятины земли почти на четверть по сравнению с машинами созданными самим Маминым. И пусть у самого Якова Васильевича также имелся в разработке двигатель подобной мощности, он оказался тяжелее и прожорливее, а снаряженная им машина в два с половиной раза тяжелее трактора получившего название МТ-1, по первым буквам фамилий его создателей. Впрочем, впоследствии в народе его куда чаще стали именовать "Малым трактором первой модели". Единственное что, далеко не он обязан был стать основной продукцией зарождающегося завода. Во всяком случае в ближайшие годы.

   Ведшееся параллельно с созданием МТ-1 изучение американской гусеничной машины и предъявляемые заказчиками технические условия вместе со схемами и идеями, в конечном итоге вылились в рождение машины, что опередила свое время почти на три десятка лет. Правда, тут стоило отдать должное тому же РБВЗ, что к началу 1913 года сумел разработать и запустить в производство столь необходимый создаваемой машине двигатель. Пусть рижские автопроизводители устанавливали его на свой новый грузовик пятитонного класса, но благодаря солидной мощности в 65 лошадиных сил при всего лишь 800 оборотах в минуту и объеме в 7850 кубических сантиметров, он буквально сам просился на гусеничный трактор без значительных переделок.

   К вящей радости совладельцев нового завода, покупать лицензию на гусеничный движитель Холта, являвшийся на данный момент наиболее распространенной гусеничной машиной в мире, не пришлось, поскольку ничем не уступающий ему вариант оказался уже разработан Маминым. Но при этом оба они изначально не рассчитывались на достижение тракторами высоких скоростей, что сказывалось на конструкции их узлов и агрегатов. Потому гостям из будущего пришлось немного вмешаться в ход работ, дабы получить именно потребный результат. Так была полностью изменена система скрепления траков, повлекшая за собой значительное упрощение всей конструкции гусеничного шасси в целом. И все было бы прекрасно, если бы не одно "но". Проблема, с которой сталкивались абсолютно все танкостроители, не обошла стороной и русских пионеров данного направления. Гусеницы попросту рассыпались уже спустя 15 - 20 километров пути из-за пережевывания во время движения скрепляющих траки пальцев. Лишь в начале 1913 года, спустя два года экспериментов, князю Кудашеву удалось подобрать не только подходящую марку стали, но и нащупать способ ее обработки. Кто бы мог подумать, что для придания твердости внешнему слою при сохранении внутренней вязкости эти самые пальцы следовало закаливать с помощью токов высокой частоты!

   В результате на Четвертой Международной Автомобильной Выставке глазам любопытствующих была представлена упрощенная копия СХТЗ-НАТИ или СТЗ-3, что многие десятилетия вспахивал земли советских колхозов и принимал самое активное участие в Великой Отечественной Войне, в том числе в качестве полноценной боевой машины, а не только тягача.

   Но сейчас взору собравшихся вокруг застрявшего броневика предстал отнюдь не трактор, а созданный на его основе артиллерийский тягач, в точности повторявший СТЗ-5-НАТИ, что не было странно, учитывая взятую для его постройки основу. Вынесенная вперед и возведенная вокруг двигателя двухместная кабина с выступающим наружу радиатором системы охлаждения, позволила высвободить в кормовой части машины место под кузов, в котором с комфортом мог разместиться расчет даже тяжелой гаубицы, не говоря уже о полевой трехдюймовке. И то, с какой легкостью тягач буквально выдернул из непролазной грязи, словно морковку из грядки, машину весом в 3 тонны, произвело на окружающих неописуемое впечатление. Продолжение же показа и вовсе отправило господ офицеров в состоянии нирваны, ведь этот тягач, закончив спасательную операцию, вышел на дистанцию, буксируя весовой муляж принятой недавно на вооружение 152-мм гаубицы. И тащил он ее не по укатанной до состояния каменной твердости грунтовой дороге, а по хлябям и распаханным полям со скоростью совершенно недоступной гужевому транспорту. Одним словом, фурор был полным. Отныне дело оставалось за малым - найти на всю потребную армии технику деньги. Но почему-то именно с последним пунктом зачастую возникали непреодолимые сложности. Особенно, когда становилась известна цена подобного изделия. А цена, стоило сказать, кусалась безбожно. Так, собранные в Нижнем Новгороде в количестве всего трех штук гусеничные машины, обошлись своим производителям в пятнадцать тысяч рублей каждый. То есть, чтобы заработать средств на сборку всего одного тягача, пришлось вывести из оборота чистую прибыль с продажи целых пяти аэропланов. А это было ой как немало! Причем в эту цену не включались затраты на НИОКР и амортизация производственных мощностей.

   Впрочем, устроенный показ не прошел впустую. Всего спустя четыре месяца, достойно выдержав военную комиссию досконально обследовавшую завод "Мотор", предприятие получило заказ на три сотни двухосных грузовых автомобилей, что, по сути, соответствовало максимальному объему годового производства того же Руссо-Балта. Правда, без активного содействия рижского коллеги-соперника, а также прочих подрядчиков, о выполнении самого большого в истории всех армий мира разового заказа на автомобильную технику, нечего было и мечтать. Естественно, сказалось на сроках его выполнения отсутствие достаточного опыта в деле конвейерного производства именно автомобилей в столь больших количествах - с момента окончания выставки они успели выпустить всего одну тестовую партию легковых машин в полсотни штук, продолжая уделять основное внимание мотоциклетной технике. Все же те женщины и подростки, что легко управлялись с деталями мотоциклов, оказались абсолютно не готовы тягать куда более тяжелые части грузовиков. Да и прочие цеха, где работники уже успели набить руку на производстве однотипных деталей, со скрипом и скрежетом перестраивались под производство более сложных агрегатов. Дело дошло до того, что Калепу волевым решением пришлось на время полностью прекратить выпуск авиационных двигателей, чтобы бросить дополнительные силы на выполнение военного заказа, не говоря уже о найме дополнительно двух сотен работников и расширении парка станков. Однако целые килограммы нервных клеток сотен вовлеченных в работу людей оказались потрачены не зря, и к июню 1914 года армия получила не только последний из заказанных грузовиков, но также обзавелась двумя сотнями мотоциклов и даже полусотней трехосных вездеходов, что разлетались по штабам частей и соединений, словно горячие пирожки.